Внешность
Richard Armitage
Предпочитает удобную практичную одежду. В его гардеробе много свитеров, кардиганов и джинсов. Не умеет и не любит носить костюмы, чувствуя себя в них неуютно и скованно.
Характер
- Типичный интроверт, он не любит привлекать к себе внимание. Говорит мало, пускается в вербальные рассуждения лишь тогда, когда ощущает острую потребность в том собеседника. К слову, большую роль играет отношение к этому человеку;
- Не любит рассказывать о своем прошлом. При первой встрече представляется Ричардом;
- Не азартен от слова «совсем». Неудачи переживает спокойно, находя в любой ситуации положительные моменты;
- Жесткая критика не мобилизирует, а вводит в состояние бесконечной апатии по отношению к окружающему. Медленно включается в ситуацию. Перед принятием решений долго взвешивает все плюсы и минусы; исключения встречаются, но случаи единичны;
- Всегда отдавал предпочтение голосу разума, но, не смотря на это, сильно подвержен влиянию эмоций. Порой запальчиво отстаивает свое мнение. Ссор не любит, быстро отходит;
- Старается всегда держать слово. Не выносит лицемеров и хвастунов.
Важное из прошлого
Мэтью – подарок бога; Эрн – борец со смертью; Ричард - разящий без промаха.
Он вспоминает свою историю пару раз в год, случайно натыкаясь на спрятанную в самом нижнем ящике комода фотографию. Комод этот – полированный множеством прикосновений ясень – давно пора бы отдать в антикварную лавку, а содержимое рассортировать, большую часть отправив доживать свой век в соседстве с горами мусора на свалке вблизи города. Из ценного в нем лишь старый портсигар отца, курительная трубка, ворох писем да та самая фотография. Матушке его в этот день нездоровилось пуще обычного, потому на фотографии ее лицо казалось еще более выцветшим, чем полагалась быть лицам людей на черно-белых снимках той эпохи. Без улыбки, с поджатыми от боли губами; Элизабет Филипс похоронят через два месяца, тридцатишестилетний Мэтью на всю ночь запрется в спальне, бокал за бокалом топя свое горе в виски.
Матушка действительно редко улыбалась. Возможно, виной тому была изматывающая ее год за годом болезнь, возможно, не слишком счастливый брак. Мэтью всегда был ее отдушиной, глотком свежего воздуха против разъедающих сердце и гордость ядовитых слов и поступков отца. «Твой отец не плохой человек» - говорила миссис Филипс – «Все мы подчас плутаем в потемках, стараясь узреть свой истинный путь. В пути мы можем допускать ошибки. Помни, Господь милостив, но он не поощряет уныния, ищи усердно и тебе воздастся за старания».
Но чем дальше Мэтью брел по жизненному пути, чем усерднее искал ответы, тем быстрее таяли они в туманной утренней дымке. Прилежно учился, но так и не избрал своей целью служение наукам, видел истинное наслаждение в дружбе, но друзья, увлеченные водоворотом печалей и радостей, разлетались по свету, оставляя после себя ворохи писем, аккуратными стопками покоившихся в дубовом секретере.
Была еще мисс Диана Кавендиш – младшая дочь старого приятеля отца – воспоминания о ней потеряли былые краски и истончились, подвластные неумолимому бегу времени. Этот союз был выгоден обоим семействам, а вспыхнувшие между молодыми людьми чувства стали обещанием счастливой семейной жизни. Бедная Диана, до свадьбы оставалось чуть более полугода, когда смерть матери навалилась на Мэтью тяжелым грузом отчаяния. Он продолжал жить обычной жизнью, но все вокруг приобрело горчащий привкус неестественности.
Война стала поводом; уныние, разъедавшее его нутро в течение пяти месяцев с момента похорон, спеленало по рукам и ногам. Он тешил себя оправданиями, в глубине души понимая: участие в военных действиях – этакое «приличное самоубийство» – способ избавиться от невидимой глазу, но остро ощущаемой удавки на шее. В пылу сражений быть может и не выдалось бы шанса проститься с набившим оскомину существованием, но, как рассчитывал Мэтью, посвятив всего себя единой цели, став винтиком огромного механизма, он не найдет времени для того, чтобы день за днем обращаться к тяжелым воспоминаниям. Ему придется стать сильным, если не для себя, то в угоду обстоятельствам.
Он допускал мысль о том, что не вернется, пожалуй, даже слишком часто, да вот предполагаемая причина была куда более тривиальной, чем та, что оборвала привычное для него существование. Если бы матушка только знала, что его второе имя в ракурсе последующих событий станет говорящим… Мэтью Эрн Филипс стал вампиром в 38 лет.
Эрн – борющийся со смертью. Мэтью не может сказать с точностью, борется ли его организм со смертью или, умерев, эволюционировал в нечто новое. Он знает одно – в тот день он умер для своей прежней жизни, в тот же миг открыв двери в новую. Несмотря на то, что перерождение в вампира произошло не по его собственной воле, первые лет пятьдесят Мэтью находил небывалое удовольствие в познании своей новой природы. Является ли секретом то, что пламя интереса не может гореть вечно…
Чем дальше он скользил по этому пути, тем отчетливее сквозь окружавшую его повседневную действительность проступало раздражающее ощущение иррациональной скуки. Не захватывая полностью, скребло на краю сознания. Мы любим убивать себя, чтобы почувствовать живыми. Последующие года три Мэтью методично вливал в себя все новые и новые порции «отравленной крови». Найти очередного донора было несложно – тусовщики, детки богатых родителей, наслаждавшиеся вседозволенностью молодости – гипноз зачастую и не требовался, все их воспоминания вместе с алкогольным дурманом рассеивались к утру. Конечно, эффект, несколько раз ополовиненный вампирской сущностью, вряд ли можно было сравнить с настоящим наркотическим опьянением, но ему хватало и этого.
В эти годы Мэтью почти не вспоминал о своем прошлом. Он до сих пор с трудом воскрешает в памяти обстоятельства, при которых оказался на том аукционе в августе 95 года. С молотка уходили фамильные ценности не одной почившей к тому моменту династии. Лотом номер пять значился портсигар ручной работы, ранее принадлежавший мистеру Джеймсу Льюису Филипсу.
В тот вечер Мэтью брел домой на чистом автопилоте, то и дело нащупывая во внутреннем кармане пальто заветный портсигар, опасаясь, что стоит ему выпустить оный из рук дольше, чем на пять минут, тот исчезнет, будто его и не было вовсе. Дома, добавляя портсигар к коллекции из фотографии и стопки писем, Мэтью был настигнут лавиной воспоминаний. То, что годами ждало своего часа, наконец вырвалось на волю, оставляя его расхристанным и распятым перед тяжелым гнетом памяти. Именно в ту ночь он понял, что закрыл двери в прошлую жизнь плотнее, чем следовало.
Между прошлым и настоящим простиралась пропасть, выстланная годами тщательного отречения и наркотического забвения. За поглотившими его воспоминаниями пришло желание выстроить между былым и нынешним своеобразный мост, изначально больше напоминавший тонкую нить.
Ведомый именно этим стремлением, Мэтью узнал о том, что Диана Кавендиш года через три после его официальной смерти обручилась с Тимоти Хартом и прожила счастливую долгую жизнь, воспитав сына, какое-то время назад скончавшегося в одной из Лондонских больниц от рака легких. Вот тут-то в жизни Мэтью и появился Райан Харт – внук Дианы, больше походивший на нее характером, чем чертами лица. Случайное знакомство между ними было удачно подстроено самим Филипсом.
Спустя годы, провожая Райана в последний путь, он поймет, что больше не имеет права терять связь с прошлым. В конце концов, Мэтью вряд ли сможет простить себе, если с детьми покойного друга - Эвелин и *** - что-то случится.
Таланты
Хорошо развитая память. |
